Челябинский глобус. Титульная страницаИз нашей коллекции

  Литература

Ирина Федорова, Старый Оскол.
Лауреат Фонда "Антология"

НЕДОТЕПА

Домой Александра явилась как раз к полуночи. Но едва закрыла за собой входную дверь, как услышала мамин голос:
- Это ты, Сашенька?
Саша бросила сумку на полочку под зеркало и сказала терпеливо:
- Да, мама. Это я. Я одна. До дома меня проводили. - Саша усмехнулась и после короткой паузы добавила: - Но ни руку, ни сердце не предложили.
Мама вышла из своей комнаты в строгом домашнем платье, гладко причесанная, остановилась.
Саша повесила плащ в стенной шкаф. И вдруг обернулась.
- Ну почему ты меня обижаешь, Сашка? - мирно спросила мама.
Александра тихо ответила:
- Перестань ждать от меня чудес, мама. Я обыкновенная, как все. Понимаешь?
- Нет, - ответила мать и ушла к себе, хлопнув дверью.
Александра с отвращением затолкала в шкаф сапоги. Взяла сумку и отправилась к себе.
Рухнула на старенькую, скрипучую тахту не раздеваясь и стала думать о том, какая она, Александра, все-таки, неудачница. Сильные, самостоятельные мужчины с нею не знакомятся, обходят за версту, зато недотепы всякие - пожалуйста, каждый день ... А сильный самостоятельный Юра послезавтра едет на Багамы. Без нее, без Александры. "Ах, Юра-Юрочка, безнадежная ты моя любовь. - Александра улыбнулась чуть-чуть, - Нержавеющая любовь. Как мойка из нержавейки ..."
Александра резко села. Кто-то свистел негромко за окном. Тихо, но настойчиво - чтобы услышали.
Прячась за шторой, Александра стала всматриваться в темноту. И конечно, ее заметили.
- Сашенька! - крикнула Женя, - открой окно!
- "Ни за что", - подумала Саша и открыла.
В комнате стало холодно и сыро. Женя подошел совсем близко. Он смотрел на Александру снизу вверх и улыбался.
- Это тебе, Сашенька, - он протянул три мокрые замерзшие астры, последние, осенние.
Астры Александра любила больше всех цветов на свете и приняла их бережно, как птиц.
- Выходи за меня замуж, Саша, - серьезно сказал Женя, - Я не шучу. Слышишь?
Александра стояла, прижав астры к лицу, и упругие лепестки холодили губы и щеки. Что ответить этому мальчику, она не знала. Она была старше, она уже побывала замужем. У нее не было работы и не было никаких перспектив. У нее вообще ничего не было, кроме мамы. И, может быть, вот этого мальчика.
Хлопнула дверь. Александра обернулась.
- Мама? - растерянно сказала она.
- Что случилось, Саша? - Почему окно открыто? - сказала мама слегка напуганно.
- Я выходу замуж, мама, - ответила Александра. - Мне предложили руку и сердце.
- И где же твой ... кавалер? - спросила мать.
- Там, - показала в ночь за окном Александра.
Мама подошла к окну и выглянула.
Но там только одинокий дождь скучно шуршал в жухнущей листве.

На следующий день Женя не пришел. И в день, что был за следующим - тоже. Так продолжалось бесконечно. Мама и Александра ждали, но напрасно. За это время, что его не было, у Александры с мамой состоялось два кратких разговора.
- Ну и где твой жених? - спросила у Александры мать.
- Не знаю, - пожала плечами Саша.
- Может быть, ты пошутила? Продолжала мать тоном следователя.
- Нет, - с раздражением ответила Саша, - Ты же видела цветы. Не сама же я их себе подарила. Они ведь от кого-то.
Мама посмотрела на Сашу совершенно круглыми глазами и наступила драматическая пауза.
- Что с тобой? - испуганно сказала Саша.
- Ты ... Ты не понимаешь ... - очень горько ответила мать, - Ты так, похоже, это сказала. Когда-то я почти то же говорила своей матери. Только речь шла не о цветах, а о тебе. Я сказала: "Не приснился же мне муж, ребенок, он ведь - от кого-то." И мы с мамой долго плакали ... И я всегда хотела, чтобы ты была счастлива ...
И мама заплакала от жалости к себе, и Саша заплакала от жалости к себе. И они сидели, обнявшись и плакали друг о друге. А на столе в стеклянной вазе увядали три последние, осенние астры.
Второй разговор затеяла Саша. Ей совершенно неожиданно предложили работу. Правда, городу преподаватели русского языка нужны не были, зато на селе их не хватало. Деревеньку с труднопроизносимым названием Саша окрестила Колупаевкой, подписала контракт на два года и с ехидством сказала маме:
- Сделаю бестолковому супругу сюрприз. - Потом вздохнула и прибавила, - Ну почему мне достался такой недотепа? Да и достался ли ...
Мама не стала утешать Александру:
- Ты сама не лучше. Расторопные да умные не сидят дома и уезжают не в Колупаевку ...
- Ну хоть ты не обижай меня, мама! - воскликнула Саша.
И опять, обнявшись, утешали и жалели друг друга.
Между тем стеклянная ваза опустела. Астры увяли и Саша их выбросила. Но почему-то очень долго медлила, прежде чем сунуть осклизлые стебли в мусорное ведро. Стояла, держала цветы, как птиц, прислушиваясь к своему сердцу. "Неужели я влюбилась? - думала Александра, - В такого-то ..."

Свадьбу сыграли на славу. Женя был нежен, он явно был влюблен и утром в воскресенье Саша проснулась с таким чувством, будто в ее грудной клетке сидит горячий солнечный зайчик. Или теплый пушистый крольчонок. Или три птицы с опереньем цвета последних астр.
Однако когда муж Александры проснулся, они вышли к маме, хлопотавшей на кухне и сели завтракать, зайчик срочно спрятался за сердечную мышцу. Потому что муж сказал:
- Я хотел бы поговорить о нашем с Сашенькой будущем.
Александра сразу почувствовала, какая она дура, большая и непроходимая. Ведь о своем муже она знала до сих пор только, что он застенчивый мямля, странно исчезающий и появляющийся в самое неурочное время; она не знала его профессии - что-то кажется интеллектуальное и мало доходное; она не знала ничего о его родственниках - кажется, где-то далеко родители, да нищая тетушка здесь, в городе. И как она еще влюбилась в такого-то ...
А Женя уверенным тоном продолжал, глядя на жену и тещу поверх тарелок с картофелем и малосольными огурцами:
- Я планирую отъезд на следующей неделе. Все-таки, у меня есть определенные обязанности, и я не могу больше отсутствовать ... Вы, мама, решайте сами - будите ли с нами жить. От нас будет далеко, возможно, что вы не каждый год сможете видеться с Сашенькой. Ваш переезд мы обговорим конкретно в будущем году. Вы уж извините, раньше не получится.
Мама посмотрела на Александру уничтожающим взглядом и холодными, вежливыми губами осведомилась:
- Переезд - куда?
Женя тоже посмотрел на Александру, но только удивленно:
- Разве Сашенька вам не сказала?
Под перекрестием родственных и любящих взглядов, Александра тихо спросила свою тарелку:
- А что я должна была сказать?
Женя разъяснил маме:
- Ну, я ведь живу в Брюсселе, а сюда приезжал по просьбе родственников, уладить кое-какие дела. И хотя наша семья достаточно состоятельна, я все же не имею возможности часто приезжать в Россию. Поэтому вам, мама, лучше, наверное, уехать с нами.
Александра перевела взгляд на вилку с крепко зажаренной картофелиной и пробормотала:
- Я же не знала всего этого ... Я думала ... В общем, не знала я ...
Мама тихонько засмеялась, заулыбался и Женя, правда несмело, непонимающе. Александре стало жарко и от отчаяния и смущения она брякнула:
- И вообще я завтра в Колупаевку уезжаю ...
Мама зашлась от хохота - голову уронила на стол и только плечи вздрагивали в такт.
Женя испуганно спросил:
- Куда?
- Я там работать буду, по контракту. Два года, - сказала несчастная Саша.
Женя долго метался по кухне. Подносил воду плачущей от смеха теще и утешал незадачливую жену. А потом пришли гости, которых никто не звал со своими поздравлениями. И пришла лучшая подруга и Александра долго прощалась с нею.
Назавтра Александра уезжала в свою Колупаевку. Женя ее не провожал, улетел в Москву, а оттуда в свой Брюссель. Провожала мама. Они молча постояли на перроне, потом проводница разрешила проходить в вагон. И они прошли и молча сидели рядом под задранной к стене второй полкой. Они прощались.
От грусти Александре стало совсем невмоготу, она вздохнула:
- Как странно, мама. Я могла бы через неделю жить в Брюсселе, а буду целых полгода жить черт знает где.
А мама развеселилась и со смешком ответила:
- Это потому, что ты Сашенька, недотепа невероятная, - но все-таки пожалела, прижала к себе, серьезно прибавила, - просто счастье, что именно тебе повезло.