ПРОДОЛЖЕНИЕ НАСТУПИЛО
ДАБЛОИДНАЯ МУЗЫКА. Часть II
Однако это тот редкий случай, когда тяжелое заболевание не только не
мешает Эмилю, но и удивительным образом способствует развитию его уникальных
пианистических способностей, заключающихся в удивительно скоростной и
перекрестной полифонической моторике, не исключающей своеобразный
нечеловеческий лиризм (отдаленно напоминающий своей фактурной разаработкой
некоторые фортепианные опусы Джона Кейджа и Джорджа Крэмба), лаконичную
афористичность в духе Эрика Сати и ироничную элегантность на грани изящной
клоунады. Кроме этого необходимо отметить его маниакальную исполнительскую
энергетику, которой обладали основные большевистские и фашистские вожди в
области общих форм риторического движения во время своих показательных шоу.
В этом смысле Эмиль Паркинсон в совершенстве владеет исполнительской демагогией
(как тоталитарной, так и демократической), которую мастерски сублимирует в
Даблоидной Музыке.
О сублимации.
"Я был слишком молод, чтобы идти до конца".
Это короткое замечание Блеза Сандрара в его "Прозе о транссибирском экспрессе"
заставляет меня пребывать - как только я начинаю рефлексировать на эту тему -
в крайне неустойчивом и неуверенном состоянии, чего нельзя позволить себе в
наше время, характерное оголтелым вырубанием всевозможных вишневых садов
со стороны нового русского ( в очередной раз) слоя деловых людей, ориентированных
на основную гражданскую массу потребителей всего - начиная от продуктов
питания и заканчивая употреблением какого-нибудь Бориса Моисеева. Но это уже
о другом. Меня же всегда смущала неспособность моего мозга принять окончательное
решение в связи с определением "идти до конца". Эмиль Паркинсон "идет до конца",
не испытывая ни малейшего квази-интеллигентского малодушия и отвратительного
состояния пугливой робости, которая вынуждена трансформироваться в учтивую
вежливость и прочие так называемые хорошие манеры.
О хороших манерах.
В таком подозрительном жанре, каким является импровизация, проблема так
называемых хороших манер всегда остается актуальной. С некоторых пор
мозг начинает подсовывать тебе готовый джентльменский набор штампов,
которые по своей функции исполняют роль того, что в бюрократическом аппарате
называется И.О., т.е. некая подмена, в связи с отсутствием настоящего и
подлинного данная совокупность штампов будет исполнять обязанности этого
самого настоящего и подлинного. И если тебя посетило сомнение в этом вопросе -
подобно Максу Эрнсту будь всегда уверен в том, чего ты не хочешь.
Все остальное у тебя есть. Только что с ним делать?
Немного о братьях Кондратьевых.
Это даблоидное семейство саксофонистов, которое было открыто нашей экспедицией
в начале весны 1997 года на Южном Урале.
Автор, он же -- Лев Гутовский