ПАВЛОВ ОЛЕГ НИКОЛАЕВИЧ, поэт, актер, режиссер. Родился 3 декабря 1953 г. в с. Кыйлуд в Удмуртии. Стихи пишу с 6 лет. В детстве вместе с братьями Александром и Владимиром играл в домашнее рукописное издательство. Выпускали свои журналы и книжки, рисованные фильмы. Детские стихи публиковались в журнале "Пионер", "Веселые картинки", "Детская литература". В 1965 г. вышел диафильм "Про слониху" по стихам братьев Павловых. С 1973 г. в литературном объединении "Мартен" (Златоуст). Публиковался в газетах Златоуста и Челябинска, Горного Алтая, в журналах "Урал" и "Уральская Новь" В 1981 г. закончил Челябинский государственный институт культуры, работал актером, режиссером и художником в кукольных театрах на Алтае и на Урале. Теперь живу в Челябинске, руковожу театром марионеток "Оле Лукойе". Занимаюсь в литературной мастерской при Союзе писателей, недавно возродил выпуск своего журнала "Котенок". Готовлю к изданию сборники стихов и сказок братьев Павловых и чисто свои стихи, пьесы, прозу. Телефон для связи:13-27-86. Голубь Кувыркается голубь белый, Я слежу за ним из окна - Будто кто-то рисует мелом Заповедные письмена Эти ломаные зигзаги И овальные кружева - Несомненно, Господни знаки И божественные слова. Каждый вечер                     чистая птица Нам пытается                     воскресить Разлетевшиеся страницы Голубиной книги Руси Оттого и порхает вновь Белый голубь по голубому, Чтоб напомнить и нам,                                и Богу То, что Бог -                      это есть любовь январь-февраль 2000 * * * Уж так устроена листва На наших северных широтах, Что сгинет в снежных наворотах, Не дожидаясь Рождества. Сойдут нагими дерева К студеной проруби Крещенья И будут жить едва-едва До Дня Великого Прощенья. Листва появится тогда, Когда примнится - мир исчерпан. В ней путь отсюда                               в навсегда Перстом божественным начертан. На самом малом из листов Легко,                               как контурная карта, - Судьба людей,                     племен,                               родов Повторена неоднократно. И, продолжая ход ветвей И утончаясь в бесконечность, Лист проявляет                      Мира Вечность На смертной кожице своей. И, преломляя зимний крест Всему живому во спасенье, Фосфоресцирует окрест Восход                     Христова Воскресенья. 2 октября 2000 * * * Смотри, какая небыль снега - Что за напасть? Не может быть, чтоб это с неба Могло упасть. Ты помнишь - на весенних кронах Поверх воды В цветенье яблонь и черемух Его следы? А после снег таился где-то Внутри берез И ждал, когда раскатит лето Грома колес. Когда ж отгрохотали грозы За край земли, Снега осыпались с березы И в нас легли. И пусть мы их не замечали В своих телах - Хранился снег в моем молчанье, В твоих словах Копился снег, живые души Похороня... Но вот покой его нарушил Росток огня Так под сугробом вызревает Весны побег - Душа однажды прозревает И гонит снег: Все думают - что сыплет с неба. А это мы Освобождаемся от плена Своей зимы, 1990 * * * В ожидании эха            помедлить на этой строке, Как на шаткой ступени,            ведущей к забытому храму: И услышать, как тихие гены            текут по руке, Как артерии вьются,            сплетаясь в стучащую рану Краток путь по Земле,            но не надо, не надо спешить! Всем в избытке достанет            Любви, и Печали, и Смеха... Нет страшнее греха,            чем бездарно и суетно жить. Нет священнее мига,            чем миг ожидания эха! 1998 Суламифь На кольце Соломона начертана фраза:                                "И это пройдет", - Не однажды она исцеляла царя от печали. Сонм забытых наложниц,                                как крылья, гудит за плечами, Но "и это пройдет" - обещает кольца поворот. Отчего же сегодня как будто и надпись не та, И знакомые буквы не лечат царя, а тревожат? Он вращает кольцо, и впервые снимает с перста, И глядит сквозь него                                на свое виноградное ложе. А в кольце Соломона                                калачиком спит Суламифь, Совершенно по-детски поджав золотистые ноги, И над царской невестою разноязыкие боги Напевают еще неизвестный библейский мотив. Спи, дитя виноградника!                               Сладок предутренний сон, И твоя нагота так невинна, наивна, беспечна, От потока времен                               огражденная царским кольцом┘ Но пророчит кольцо, что и это мгновенье не вечно! Ах, проклятая мудрость! -                               В любви не спасает она. Царь отбросил кольцо,                                и, лишившись защитного круга, Как птенец из гнезда,                               Суламифь выпадает из сна, Чтобы снова забыться в объятьях                               царя и супруга. Хор небесный гремит, и кольцу еще долго звенеть... Но она не услышит ни этого грома, ни звона. В легком сне, Суламифь, будет легче тебе умереть И очнуться бессмертною Песней                                Песней Соломона. май 1999 - сентябрь 2000   * * * Казалось бы, за столько зим и лет Уже пора привыкнуть к листопадам, Пора не удивляться снегопадам И равнодушно принимать рассвет. Но каждый год, в начале ноября... Когда встаешь ни свет и ни заря, На пять минут предвосхитив будильник, Бредешь на кухню,                      смотришь в холодильник, Еще себя внутри не осознав, На все вокруг еще глядишь вполглаза И жжешь остатки ужина и сна На васильковом жертвеннике газа. И отстранение, как в чужом кино, Твой взгляд ползет по стенам и по стеклам... И вдруг, подхвачен световым потоком, Горящей птицей падает в окно. А за окном -                      нетронутый, пушистый, В себя вобравший белый лунный свет, Все покрывает искристый,                      лучистый, Неповторимо чистый первый снег. И прежний опыт, и лета - Все перед этим пустота. К младенческому изумленью Вновь возвращает красота. И отпускает суета, И воспаряешь на мгновенье... Так медлит лечь стихотворенье На чудо белого листа. ноябрь 2000 - февраль 2001