| |
Юрий Невзоров, Кыштым.
Проза. II место
ТОЧКА ПЕРЕЛОМА
Это сестра нашла колдуна, сама бы я, во-первых, ни за что бы не догадалась прибегнуть
к помощи мастера потусторонних дел, а во-вторых, не побежала бы искать никаких колдунов.
А ей подобные дела - в кайф. Так вот, приходит она как-то ко мне и прямо с порога заявляет:
- Твоему Ивану, Клавка, просто необходимо к колдуну сходить.
- Чего это ты надумала, Лизавета? - Понятное дело, настораживаюсь я: у моей сестры частенько
безумные идеи в голове носятся, безумные до такой степени, что и вспоминать о них страшно.
- Ты же, Клавка, сама говорила, что житья нет, что пьет ирод проклятый все, что горит:
и спирт неразбавленный, и стеклоочистители всякие. Он же у тебя на прошлой неделе сервиз
чайный пропил, а еще грозился у Федула столовый набор на литр паленки обменять.
- И что с того?
Видите, как интересно получается: она давит на меня и давит себе, пока совсем не уверит
в своей правоте. Но не такая я дура - жить с пьяницей еще как-то можно, а если колдун
моего Ваньку импотентом сделает или дураком каким...
- Ты же сама хотела вылечить его от алкоголизма, - наседает Лизка, - в прошлом году не
ты ли водила его к заезжему экстрасенсу?
- Ты мне, Лизавета, ответь, при чем здесь колдун?
Лизка вся так прямо напряглась и говорит:
- Он хороший, звать его дедом Семеном, а живет он за рекой. - Он что, приударил за тобой,
сестренка?
- Типун тебе на язык! - Лизка повела плечом. - Старик: кожа да кости, ну, мясца немножко
в самых стратегических - для мужика - местах. Но ты не думай, у нас с ним только деловые
отношения. Я ему про Ивана рассказала, а он и говорит мне: мол, смогу я Клавкиной беде
помочь, есть силы во мне такие. А потом он рассказал мне, что ничего в жизни просто так
с бухты-барахты не происходит: и бабы из ничего стервами не становятся, и мужики пить
не начинают.
- Как раз таки с бухты-барахты все в нашей жизни и происходит, - начинаю доказывать я
свою точку зрения. - Не пил ведь Иван, после нашей свадьбы несколько лет не пил - держался,
а потом как прорвало: и то лакает, и это, и даже не закусывает.
- Так вот, по словам деда Семена, в жизни Ивана что-то произошло, какой-то случай подтолкнул
его к выпивке. Одних мужиков к рюмке толкает неустроенность жизненная или невозможность
реализоваться в полной мере, других - мы, бабы, третьих - собственные комплексы, четвертых
- еще черт знает что. А дед Семен может ввести Ивана в ступор... Нет, в транс...
- Загипнотизировать, что ли?
- Точно, ввести в гипноз, а там Иван вспомнит тот случай, что подтолкнул его к рюмке,
вспомнит и исправится. Не больно-то я верю во все это.
Не верила я, да и никто бы не поверил, что можно вот так гипнозом и какой-нибудь абракадаброй
заставить мужика из алкоголика превратится в трезвенника Не по силам такое дело колдовству,
тем более на нашем, деревенском, уровне.
Перед сном я вспомнила прожитые с Иваном годы и даже расплакалась. Мы познакомились в
городе: я училась на агронома, а Иван играл на гитаре в подземном переходе. Помню, первый
раз прошла мимо него и не заметила даже, на второй день услышала гитарные аккорды, и что-то
внутри меня так сильно потянуло, потянуло домой, к избушкам на курьих ножках, к ступам
и сетям мужицким, что я подошла к гитаристу и спросила, что он делает вечером. Иван, конечно,
был парнем непутяшным, по приезде в деревню долго не мог найти себя, но, в конце концов,
стал работать в нашем доме культуры. Работал он, работал себе, выходные мы с семьей (вернее,
с семьями) сестры проводили на природе, один раз - года три назад - ездили на Волгу. А
потом что-то случилось: Иван сорвался, пришел домой пьянее литра водки, потом чаще - больше.
Житья не стало совсем. Конечно, пьяный он - тише воды, ниже травы, ко мне пальцем не прикасается,
Костьку, сына нашего, только учить жизни пытается, коли не совсем для этого пьян. Но последнее
время начал посуду таскать из дома, а то, бывало еще, мыло или порошок стиральный возьмет,
а вечером приходит домой - в дугу завернутый.
А что, коли правда старый колдун поможет нам с Иваном, что если, загипнотизировав его,
прикажет не пить больше, и не станет пить Иван? Конечно, не больно-то я доверяю всяким
там чародеям и магам, но выбирать, как говорится, не приходится.
С того же дня начала я к Ивану потихоньку подмазываться, то голову поглажу да к плечу
прижмусь, то на ухо словечко какое шепну. Короче говоря, правдами и неправдами, уговорами,
лестью и самым настоящим обманом убедила я Ивана сходить к деду Семену. В воскресенье
мы приоделись: он в костюм залез, а я новое платье с рюшечками нацепила - и направились
через мост к колдуну, Лизавета с нами увязалась - как будто делать бабе нечего
Ну, пришли мы, сели за стол, сидим - ждем. А старик тем временем успел поесть на кухне
(и что интересно, ни нас за стол не пригласил, ни сам трапезу по нашему приходу не закончил),
умудрился еще воздухом, до половины высунувшись в окно, подышать и новости по радио послушать.
Только после этого подошел к нам и сразу же щелкнул Ивана пальцем по лбу, слова какие-то
на своем тарабарском языке прошептав. Иван тут же отключился, уснул как бы, а старик спрашивает
нас с Лизкой:
- Ну что, барышни-сударышни, начнем, пожалуй, сеансу гипноза? Только деньги вперед, как
мы договаривались, сотенка баксов.
Развернула я платочек и с болью в сердце рассталась с деньгами. Старик же баксам обрадовался,
сел напротив моего мужа, спящего, как кот или хомячок, и спрашивает:
- Спишь ли ты, Иван?
- Сплю, - отвечает Иван каким-то сонным голосом. - Сами что ль не видите?
- А если проверим? - Продолжает допытываться старик, словно уличить его в обмане каком
хочет. - А если иголкой уколем?
- Да пожалуйста, колите, - безропотно соглашается Иван, - колите, мне-то что? Я же - сплю.
- Хорошо, я колю, - говорит дед Семен и дотрагивается до плеча Ивана пальцем. Ну, мой
муж, естественно, морщится и удивленно так говорит, что странно это, он спит, а боль все
равно чувствует. Чудно, одним словом.
- Ладно, Иван, теперича мы постепенно, шаг за шагом, будем идти в твое прошлое. Ты готов?
Главное, не боись, мы пойдем рука об руку, чтобы вместе найти ту точку, в которой жизнь
твоя поломалася.
И они направились в наше с Иваном прошлое. Иван, все еще во сне пребывая, рассказывал
о том, как ухаживал за мной - еще там, в городе, - как цветы рвал на клумбе перед библиотекой,
как с моста в озеро прыгал - только, чтобы на меня впечатление произвести, рассказывал
про свадьбу с шестью машинами и воздушными шарами, привязанными к нашей "волге",
про то, как в деревню мою приехали, как жилось поначалу тяжело, рассказывал, как Костик
родился... Он рассказывал, естественно, задом наперед, то есть начал с сегодняшних дней
и постепенно уходил все дальше в прошлое. Потом они со стариком начали возбужденно обсуждать
других девушек, которые были у Ивана до меня. Я ушам поверить не могла, а Лизка вдруг
как зашепчет мне на ухо:
- Ну, он у тебя и кобель! Чего он в бабах-то копался, чего выбирал?
- Заткнись лучше! - Я так легонько в бок ее толкаю. - Все мужики одинаковые.
- Ничего не одинаковые, - парирует она мой выпад, - моего второго - Геру - помнишь? Так
он кроме меня ни одной дамы не пробовал...
- Это ты так думаешь, а в народе совсем другое поговаривают...
- Девоньки-красавоньки, - взмолился дед Семен, - я все-таки работаю.
Мы с Лизкой примолкли, а колдун еще минут пять моего Ивана пытал насчет женского пола,
потом повернулся к нам и произнес:
- Я нашел точку преломления жизненной линии Ивана. - Он потер вспотевший лоб и продолжил.
- Как бы вам это объяснить, бабоньки-шмабоньки? Каждый человек что-то ищет в своей жизни:
одни - святой Грааль, вторые - неоткрытые земли, третьи - неприятности на свою задницу.
Иван всю жизнь ищет свою вторую половину, ну, понимаете, ту особу женского пола, которая
была создана Богом для него и только для него. Он замолчал, и мне пришлось немножко надавить
на него:
- И?..
- Что "и"?
- Ну, нашел он свою половину, и что дальше?
- Дело в том, Клавдия, что половину свою Иван так и не нашел. Уж простите меня, старика,
но от правды не отмахнешься.
- Как это не нашел? Дед, ты чегой-то там напутал! - Я даже приподнялась со стула. - Это
он сам тебе такое сказал? Ну-ка, разбуди этого кобеля, а то как-то неудобно спящего бить.
- Клавдия, прошу прощения, не знаю, как вас по батюшке...
Васильевна.
- Так вот, Клавдия Васильевна, Иван тут ни при чем.
- А, я сразу поняла, что это все твоих рук дело, плешь старая.
- Я тем более ни при чем. Против природы не попрешь.
- "Не попрешь," сказал ежик, залезая на кактус. - Я так подбоченилась и начала
медленно наступать на колдуна. - Сейчас я твою практику закончу, если не скажешь, в чем
дело.
- Хоть убейте меня, - вдруг осмелел дед, - но вы все равно не сможете уничтожить в своем
Иване то, что вам не подвластно: его душу. Всю свою жизнь он вел эти поиски, даже не осознавая
этого. Просто в душе его что-то рвалось наружу и не находило выхода. А потом он встретил
вас и подумал, что поиски закончились.
- Конечно, закончились. Я ему покажу - поиски какой-то бабы. Кстати, а при чем здесь бабы,
мы ведь, кажется, пришли лечиться от алкоголизма?
- В "бабах", так сказать, и кроется причина тяги Ивана к спиртному: душевные
потребности были в один прекрасный момент заглушены обязанностям перед новой семьей. Не
имея возможности реализовать свои мечты в реальность, Иван запил.
- И как его теперь вылечить?
- Я, конечно, мог бы дать ему травки какие-нибудь, но, боюсь, это просто трата сил. Ему
остается только одно: найти свою половину.
- Я щас тебе найду половину, старый хрен, я тебя с половником обвенчаю. Буди его, но так,
чтобы он ничего не помнил!
- Ваша воля
- Вот именно, моя воля
Случилось то, чего я опасалась: жизнь повернулась к нам с Иваном каким-то другим, более
острым, что ли, углом. Прошел месяц. Пить Иван перестал, но теперь ходил по дому какой-то
пришибленный. Слоняется целый день из угла в угол, если пойдет дрова колоть, то обязательно
поленом в глаз получит, если за водой попрется, то в колодец свалится. А как-то Лизавета
примчалась ко мне и с порога кричит, что видела Ивана входящим к колдуну.
- Ты бы, Лизка, сходила к деду, у вас с ним дружеские отношения, сходила да разузнала,
чего Иван у него забыл.
Оказалось, после того злополучного сеанса гипноза у Ивана осталась какая-то остаточная
реакция: он что-то помнил, но не мог понять, что именно. Бывает такое, и бывает очень
часто: просыпаешься утром и вспоминаешь, что видел сон, и все какие-то тени, обрывки фраз,
глаз, рук в голове носятся, ан нет - ни сюжета, ни людей, ни собственных действий вспомнить
не можешь. Так и Иван, он страдал от невыясненного странного чувства, скребущего по сердцу
гвоздями, это чувство не давало ему покоя ни днем, ни ночью. И он решил сходить к старику,
чтобы разузнать про гипноз; а старик то ли по доброте душевной, то ли по глупости какой
выложил все как на духу - и про поиски мифической половины, и про точку перелома судьбы.
Узнав б этом, я поскакала к деду Семену для выяснения отношений.
- Что же это ты, вошь старая, делаешь? - спрашиваю я, заходя к нему в дом. - Как же тебе,
мартышка плешивая, не стыдно? Да как у тебя язык-то повернулся семью уничтожать?
- Бес попутал, Клавдия, - захныкал колдун, - Богом клянусь, бес попутал. Жалко стало Ивана:
лица на нем не было, худой, с мешками под глазами, со слезами в этих мешках.
- А нас с Костиком ты не пожалел? Отвечай, чего наговорил моему мужу?!
- Ничего я не говорил, он сам под гипнозом разговорился. Он вспомнил имя своей половины
и вспомнил любовь их внеземную.
Уперев руки в боки, я потребовала:
- Гони имя и адрес этой половины! Я покажу им любовь внеземную: долго будут в воздухе
кружить после того, как наподдам.
- Надеждой ее зовут. Фамилия у нее Потапова.
- Это не та ли, что у леса живет?
- Я ее не знаю, наверное, вот адрес: Лесная шесть.
Мы еще поговорили с дедом Семеном, во время разговора колдун признал, что сотня баксов
за такую халтуру - слишком жирно и отдал мне сначала все мои деньги, а потом даже согласился
немножко приплатить за молчание и все такое прочее.
По дороге к дому я встретила Лизавету.
- Чего это твой расфуфырился? - поинтересовалась она. - Новый костюм одел, галстук, белую
рубашку, цветы на чьей-то грядке нарвал, духами от него за километр прет. Я полагала,
одумался, тебе где-нибудь свидание назначил.
- Это он к своей половине пошел.
- И ты отпустила? - Лизка чуть не подавилась своими вопросами. - И ты ничего не сделала?
И ты?..
- Надоело мне, Лизавета, устала я. Пошли, у меня в подполе полуторалитровая соска бражки
припрятана.
Мы успели раздавить по два стакана, как дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ввалился
Иван. Его одежда была в беспорядке, глаза подернуты поволокой.
- Ну, старый гад, - шептал мой милый. - Ну и наговорил, гад.
- Чего случилось-то? - Спросила Лизка после того, как Иван ушел гулять с Костиком.
- Знаешь Надьку Потапову, что у леса живет?
- Это та старая ведьма с горбом посреди спины?
Я улыбаюсь.
- Она еще несколько лет подряд участвовала в конкурсах на звание "грязнули года",
для чего месяцами не мылась?
Улыбка становится шире.
- Это та кикимора, которая троих мужей угробила и на мужиков бросается, как волчица голодная?
И дом у нее только в прошлом году горел пять раз, и коровы дохли?
- Она и оказалась половиной моего Ивана, - я уже хохочу и сквозь смех пытаюсь передать
чувства, переполняющие меня. - Представляю его лицо, когда она кидается ему на шею: шутка
ли, несколько лет мужика не щупала.
- Он, наверное, бежал от нее, как черт от ладана.
И верно, Иван бежал от нее, как черт от ладана, чтобы бросить пить, чтобы вечером сказать,
обращаясь преимущественно к самому себе:
- Ну вас на фиг! Теперь даже о премии мечтать не буду.
|